Вдоль проспекта Мариньи,
Раздавались голоса
Близ Серебряного зала,
Закуражилась толпа.
То ли вкусно разливают,
Аль кому-то морду бьют
Слышу как собаки лают,
Вижу Джонсона несут.

Вот соломенный кричит,
Про трёхсотый комитет
И что автор сих трудов,
Давний был его сосед.
"Пусть и бывший он шпион,
Только тот ещё Динь-дон.
Ты поскуда же, не трож
Наш Туманный Альбион."

Вот такие странные дела
В Бореллевом саду вдруг начались:
Башаров и Петров из-за угла,
Вдруг, откуда не возьмись.

Под бурбон, коньяк и ром,
Проявился вдруг синдром,
Все прилично разодеты,
Но лепечут кто о чём.
Доложили вот по рации:
"В российской Федерации,
Сто девяносто наций,
В ужасной оккупации".

Вон дер Ляйнен так мутит, шта
Холодильник к ней бежит,
А за ней посудомойка,
Громыхает, дребезжит.
Говорит, - "Там русский чип,
Он чудо действия творит,
Всех он на ноги поставит,
Кого хочешь воскресит".

Вот такие странные дела,
В Боррелевом саду вдруг начались:
Макрона снова хлещут по щекам:
"Слышь, Эммануэль, опохмелись!"

Тут Кремлёвская рука
К ним спустилась с потолка
Вмиг упала у Массонов
Электроэнергия
Папа Римский захромал
Спотыкаясь в темноте
И под нос себе шипел:
Предзнаменование.

"Говорили предки нам,
Не идти по их стопам.
Говорили уважайте,
Русский православный храм,
Дуракам закон не писан,
Наплевавшим на харам,
Получите распишитесь,
От буддистов, мусульман."

Вот такие странные дела,
В Боррелевом саду вдруг начались:
Чеченцы и буряты, дью мерси (Dieu merci)
Пока ещё до нас не добрались.

Аристократов чёрных пан
Разработал мощный план,
Что бы Речи Посполитой
Новый статус был придан
И на радостях при встрече
Руку Байдену пожал,
И кузнечиком запрыгал
И Мазурку станцевал.

Только Джо не до него,
Он уж в Нарнии давно,
Сам с собою обсуждает
Что-то там за СВО.
В уголочек став, застыл
То ли третий глаз открыл
Или может быть сынок
Батю чем-то угостил.

Вот такие странные дела
В Боррелевом саду вдруг начались:
Будто у позорного столба,
Вассалы на раздачу собрались.

Затаив дыханье, ждут
Что на этот раз срыгнут
Как ещё их поломают,
Как в лицо им наплюют.
Лезет к немке под подол.
Потерявший стыд актёр
Анналена застонала:
"Леопард ты мой, орёл!"

Обезумевший старик,
В пустоту метает крик:
"Ты продажная Иуда,
Без меня ты просто пшик.
Ведь дружили мы с тобой!
Сатана родной постой,
От меня не уходи,
Я ведь тоже не святой."

Но вот услыхал он ответ,
От самой что ни на есть Сатаны.
"Слушай, ты кто такой есть?
Володю мне позови."

(под гитару)
1. Мой мир широк, но я не знал.
В своей берлоге, долго спал,
Оказалось же в итоге,
В самом центре обитал.

Думал, то что я один,
О том весь мрак моих картин,
Сверху кто-то подал знак,
То, что я вселенной звёзд сын.

2.Темно же вдруг стало нам от того,
Что бы разглядеть кто есть кто,
Последний дав урок проверить,
В чьих душах светится добро.

Что б снова отчий дом найти,
И к берегу уже грести,
А не сгребая грязь руками,
Себя съедая по-пути.

3. "Тебе всегда я буду рад", -
твердил Сергей мой друг и брат. -
"Даже если вдруг беда,
И даже если бурлящий ад".

Что мог понять нагой юнец,
Был справедлив ко мне отец,
Опыт в области прощения,
Вернул мне силу наконец.

4. Рук помни матери тепло
В какую бы глушь не занесло.
В её прекрасных детских песнях,
Твой круг спасения и весло.

Знаешь, проще некуда сюжет,
За двадцать восемь этих лет,
Лицом я вроде б старше стал,
Но повзрослел я или нет?

5. Вот говорят, что Бога нет,
Мол не оставил он свой след,
Копают, рыщут, не найдут
Таинственный его скелет.

Смотрю я в небо по ночам,
Христа не веря палачам.
Науки слугам невдомёк,
Следы его у наших же ног.

6. Пройдут десятки, сотни лет,
Божественных зацепок нет,
А за окном поля, да рожь
А на печи и квас и хлеб.

Вот соберётся в конце дня
Семья на ужин у огня;
Толпа детишек и любимая
Так знай,
Что в жизни их
Его чудеса.

(песня под гитару)
Бэлочка-стрелочка, длинная собака
Смолянисто-пегая такса, следопыт.
Потеряла Бэлочка свою подругу детства
Голубого Сфинкса - Таисою зовут.
Кошечка-подружечка, тебя искать иду.

Преодолевает она,
Перед ней встающие преграды
Недоумевает она,
Чёй-та кошки летят, через ограды.
Вслед за ними мчится она,
Огибая мопсов, хасок и бульдогов
И от удивленья скуля:
"Откуда ж вас столько - Волосатых клонов".

Бэлочка-стрелочка, длинная собака
Смолянисто-пегая такса, следопыт.
Потеряла Бэлочка свою подругу детства
Голубую Сфинксу - Таисою зовут.
Лысая подруга, тебя всё не найду.

"Я ж к ним со всею душой,
А они шипят и тычут в морду лапы.
Да ты не уходи, ты постой...
Чего боишься ты таксы косолапой?
Я ж не из дворовых, не из борзых
Если б лучше вы меня узнали,
То не сидели б на клёнах своих.
Откуда ж злых вас таких понатаскали?"

Бэлочка-стрелочка, длинная собака
Смолянисто-пегая такса, следопыт.
Потеряла Бэлочка свою подругу детства
Голубую Сфинксу - Таисою зовут.
Милая подруга, ну где же твой приют?

"Хозяин со мню не строг
Двенадцать лет, верно хату охраняю.
Вот близится старости срок,
И так как раньше почти уже не лаю.
Прыть та былая осталась в сердцах
Но тяжела стала, дальняя дорога,
И где-то во снах, на рубежах,
С тобою подурачимся мы ещё немного"

Бэлочка-стрелочка, длинная собака
Смолянисто-пегая такса, следопыт.
Прошлым опьянённая, старушка утомлённая,
В сладких снах купаясь, усами шевелит.
Запахи из детства и поныне тут.

Хозяйская сестра с Таисой в Витебске живут.

(песня под гитару)
1. Солнышко светит. Земля вертится.
Память о родных среди звёзд теплится,
В тех краях где Большая Медведица;
В тех мирах, где может быть встретимся.

А ты ушла, даже не зная,
Что была мне как мама родная.
Старушка-бабушка, моя дорогая,
За тебя по ночам, я молюсь засыпая.

2. Время летит, выполняя важное дело
Латая раны на душе, разрушая тело.
Не дано нам оно, увы, навечно
Морщины ропчут, - "твоя жизнь скоротечна."

Я стою и себя вопрошаю, -
Тех ли событий,в жизни желаю?"
На свете можно всё купить, продать.
Но слов не сказанных уж некому сказать.

3. Скажи бабушка, может зря скорбим,
В храмах зря, вину загладить хотим.
Нужно ль было ограждаться нам клетками?
Вот бы снова стать послушными детками.

Неужели все мы так зачерствели?
В безразличии своём захмелели.
Поздно мы в себе открыли мудреца
И что, бы не забыть нам твоего лица,
Приоткрой дверь, с обратного конца.

Да-а, знаю я.
Куда умчалась душа твоя
К матушке, в объятия,
Где отец, сестры и братия
Средь лугов и полей,
Возвратилась к семье своей.

Что бы передохнуть.
На Земле завершив свой путь.

(песня под гитару)
1. В этом мире, нету мне места
Будто в пустыне, взлетая на бездной
Я вздохну, распахну крылья
Всё прошедшее станет былью.

По ночам, коты скребут в душе
Знаю не будет, всё так как раньше
Тёмной ночью на шестом этаже
Себе сказал: Проснись же уже.

Скажи Боже, почему?
Я нескончаемо бегу, в своём бреду
Кого может быть, я ищу
Когда найду, тебе сообщу.


ПРИПЕВ:
Когда-то жил, больше нет сил
Мне помогать никого не просил
Не предполагаю, знаю точно
Забудь моё имя, я одиночка

2. Придёт время, я вернусь в свой дом
Там не будет уже никого
Он опустел, мир потускнел
Проститься хотел, но их время прошло

Наверно зря, проделал этот путь
Повторюсь: «Ничего не вернуть»
Есть ли надежда? в чём её суть?»
Себе бормотал, пытаясь уснуть.

Ещё один день, новая боль
Воспоминанья сыпят мне на рану соль
Я новый Данте, какова моя роль
На родной, но порочной земле

ПРИПЕВ:
Когда-то жил, больше нет сил
Мне помогать никого не просил
Не предполагаю, знаю точно
Забудь моё имя, я одиночка

3. Выбрав свой путь, и среди спутниц
Я встречал, лишь измазанных блудниц
Не там искал, и взглянув вниз
С облаков в которых витал.

Увидел красоту, которой не встречал
Доброту, всех доброт начало
Жить только ей, ни о чём не жалеть
Быть рядом с ней! рядом с ней умереть!

Её нежным взглядом, был приворожён
Ею сражён, влюблён без конца
Она улыбнулась и мне стало смешно
Ведь она меня тоже ждала.

ПРИПЕВ:
Когда-то жил, вот снова живу
И от счастья, полной грудью дышу
Вовсе не важно куда я помчу,
Рядом с нею мне всё по плечу.

Когда-то жил, вот снова живу
И от счастья, полной грудью дышу
Вовсе не важно куда мы пойдём,
Лишь бы за руку, лишь бы вдвоём.

Прости же матушка, мы часто не правы
Я на тебя, поверь, ни сколько не обижен.
И злобу пусть таят бездушные скоты,
Чей разум в этом мире обездвижен.

Поговорить и помолчать, нам есть о чём.
Желаешь лучшего ты мне, я это знаю,
Но счастлив быть, таким, каким рождён
Хотя в сумятице об этом забываю.

Простим друг друга мы, оставшись без обид,
Сжигая радости нам чуждые шаблоны,
И пусть гармония вселенной нас взбодрит,
Круша раздора, вековечные колонны.

За мой характер, ты прости меня отец;
В глазах твоих, и радость я и горе.
Не смогши жизнь, прожить среди овец,
Стал рыбой, в бесновато плещущемся море.

Чего достигну я, прознать же не дано,
И потому, оставьте лишние укоры.
Мерцать среди вершин, или на дно,
Ведь для Творца, как мне, не требуется форы.

В комфорте жить я долго не смогу,
А для свершения, потребуются силы.
И где ж я их, по-вашему возьму,
В стенах своей расписанной могилы.

Приветствуя тебя, с улыбкой кроткой на устах,
Я раскрываю тайны, собственных трудов.
Пусть не померкнет жизни свет в твоих глазах,
Пускай не будет на руках твоих оков.
Во тьме узнавши образ Бога в солнечных лучах.
Вокруг себя ж увидишь тысячи миров.
И то что вижу наяву я и во снах,
Тебе заменит миллионы умных слов.

В припадке томных размышлений
Мой мозг напоминал дурдом,
И вдохновенья хриплый стон,
Теплил надежду для свершений.
Себя желая подбодрить,
Искал лекарство от печали
Идей полно и все кричали,
На чём же взор остановить?
Ведь руки, требуя труда,
В негодование приходят,
С ума от пыльной лени сходят,
В желании познать себя.

В день рождения, не грустный, но радостный,
Не серчай ты, за наши банальности.
Пожелания всяческих благостей,
Уберечь что б тебя от опасности.

Подарю от себя знанье женское,
Дав почувствовать силу сестринскую,
Что бы нежность, сменила всё дерзкое,
Не пороча любовь материнскую.

Где-то дверка в тени приоткроется,
Что ушло к тебе снова вернётся,
В неприглядных вещах счастье кроется,
По крупицам оно соберётся.

Проживи свою жизнь не без мудрости,
Без которой так сложно в пути,
Ты не думай, что туго в покорности,
Туго радость в душе не найти.

А мечтать о свободе бессмысленно,
Ведь она всегда пред тобой.
Пусть любовь будет немногочисленной,
Пусть найдётся последний герой.

Так мы рядышком будем с тобою,
Ярко-красной кирпичной стеной
Будь же нашей любимой, родною!
Будь частицею; нашей семьёй!

Души покой, нельзя купить, но можно обрести
Святым не будучи, но в светлое поверив,
В кромешной тьме тропою узкою пройти
Себя на прочность против Дьявола проверив.

На гладь земную, ночь лихая
Несёт злосчастные грехи
У пропасти разверзшейся, у края
Толпились люди, будто сами не свои.

Толпа сгнивая рукоплещет,
Сбиваясь с тонкого пути.
Сгущалась тьма в погасшем свете,
Мешая правильно идти.

Вы чистотою грезите, как чудом,
Решив оставить, всё как есть,
Из падали вы лакомитесь блюдом,
Ликует Дьявол в вашу честь.

Вы позабыли образ Божий
Вы разбазарили свой дар,
Вы свиньи с человечьей кожей
Вы те, кто грех не отвергал.

И отрастивши брюхо в пол,
Визжа в неистовстве от правды,
Забивши в святость грязный кол
Беснуясь надрывая гланды,
Вы стали пленниками гор,
Бесплодных каменных массивов,
Где свою пасть вовсю разинув,
Чревоугодье сеет мор.

Спроси себя, каким ты стал
Здоров иль болен, млад иль стар?

Каков вердикт, каков исход,
Когда вся жизнь, в упор взглянув
Тебя к себе не позовёт.

Каких вершин, каких высот,
В борьбе за жизнь, ты превозмог?

Взглянув назад, в бурлящий ад
Невзгоды все перешагнув,
Себя взрастил, среди небесных врат

Земная жизнь, для всех закон
Безвольным душам, в дар загон

Не всем дано, не всяк готов,
Покинуть лежбище скотины,
Что бы мерцать среди богов.

Почувствуй же, творца в себе,
И где-то там, в сырой земле

Воскреснет вместе с ним твой дар
И волей данных нам решений,
Создашь всё то, о чём мечтал.

Наш мир материи, давно не чист
А тот, кто чист, он прозван был изгоем
И возле этих мест гнилых, я слышал свист
И свист был переполнен чьим-то горем

Надеясь только на себя, спрошу
Что в этом мире я постичь желаю?
Ведь я стремлюсь найти и свет и темноту
И вижу их, когда под утро засыпаю

Когда приду в себя, очнувшись
Я сны свои не часто забываю
И ангелов не видел с роду, ну и пусть
Родившись заново, их точно повстречаю

Пускай я буду чудаком,
В глазах людей привыкших к оправданьям
Кто не познал себя, останется рабом
Не отыскав в своей душе желания к познаниям.

В этих днях и часах,
Нам отведённых
Живёт то, что невидимо
Оно ведёт нас в потёмках
Оно в нас и сейчас
Но ты просто не видишь,
Ты просто не хочешь,
Твоя жизнь в мелочах

Жаль, что раньше не знал
Да, я болел!
И я сам был не свой
И сам себя не узнал
А, то зло, и тот смрад
Так к себе зазывал
Так несчастно молил
Что я поверить был рад.

И вот пошёл я, по той
Безнадёжно кривой
Тропе упырей
Я был глухой и немой
Разум - данный от Бога
Позарос темнотой
И в этой чаще лесной
Меня сковала тревога.

Ведь, как я мог, допустить
Себя обмануть
Позабыв, кто я есть
Им дал себя обхитрить.
Я слышал голос внутри
Он говорил, но не вслух
И точно знал, что не сплю,
И думал в чём-то подвох

Он мне так много твердил,
И рассуждал, и кричал,
он разрывал изнутри
Он мою душу терзал
И вдруг тот голос пропал
Но я был где-то не здесь
Поэтому просто,
Сидел и молчал

Мне было стыдно и больно
За себя и за всех,
И наверное правда,
Всё же хватит, довольно!
Был себе чужаком
Но теперь, уже нет
И таким, какой есть я
Стал добровольно.

Да кто же эти мудрецы,
Что среди нас когда-то жили?
А вдруг всего лишь гордецы
Что людям голову вскружили.

Ах, я так взрослым быть хотел
Мечтал постичь, все тайны жизни
И счастью не было предела
От той, одной, священной мысли

И время, быстрыми шагами
Гнало меня от детства прочь
Но временами вспоминал,
То, что забыть, никак не смочь

Вот я подрос, и мир узнал
Но почему-то стало грустно
А радости и след простыл
В душе вдруг, стало как-то пусто

И тут я вспомнил, дивный сон
Ах, нет! Не сон! Моё виденье
Из давних тех, как пыль времён
Его увидел на мгновение:

В тумане призрачных частиц,
Что в ярком свете растворялись,
Я молча поднимался ввысь
С цветами тех частиц сливаясь

Своё вместилище, оставив позади,
Душа моя, по воздуху парила
И сквозь покой, что поселился вдруг внутри,
Увидел всё, что некогда происходило.

И вот! В лучах играющего света
Черты лица, вдруг начал различать,
И лик сурового, седого человека
Он на меня смотрел, и требовал молчать.

Он говорил, о сути мироздания,
Но не было эмоций в тех словах
А взгляд его, пронизывал, и душу и сознанье
Я чувствовал, благоговейный страх.

И в этом логове бессмертного пространства
Его чудесный голос слушал я
Так много прояснилось, стало ясно
Откуда появляется, бессмертная душа

Я всех подробностей, пожалуй, не припомню,
Но слышу те последние слова:
Ваш мир материи — иллюзия, запомни,
А жизнь твоя — настольная игра.

Судьба, то тайна, тьмой накрыта,
Смеётся, плачет и кричит.
Раскаяние, в земле зарыто,
Не говорит оно, молчит.

Для любопытных дверь открыта,
Там свет от пламенной свечи.
И в твою честь стучат копыта,
Тойона* отпрысков в ночи.

Взгляни же трижды вглубь себя,
Добро, иль зло, произрастает?
Средь троп невидимых бредя,
Твой ум, от совести сбегает.

Здесь стародавние предания
Гробницы под холмом хранят.
В них души, жертвы покаяния,
Забрать под землю вас хотят.

Чрез грань миров, ступив однажды,
Услышишь стоны изнутри.
Кем быль иль не был, уж не важно,
Абаасов* суд, как дар прими.

Греховность – для людей потеха,
Так что же, не ликуешь ты?
Твоё беспомощное, жалобное эхо,
Перерождаясь, снова рвётся из груди.

Когда ты внемлешь этим строкам,
То очень даже, может быть,
Лжецам накажешь и пророкам:
«По бесовскому, хватит жить!»

А мне ж вручат, другой наряд,
Свой мир навеки покидаю.
Среди руин свершится роковой обряд.
И уходя, я вас уже не знаю.